Нет, господа. Чтобы ни говорилось об упадке культуры бытия, переосмысления (в худшую сторону) ценностей, нивелирования моральных и этических норм, - все это верно, но не думаю, что это приведет, по примеру римской империи или по Шопенгауэровскому «Закату Европы», к упадку нашей культуры. Говоря нашей, я имею в виду именно нашу – российскую культуру.
Понимаю, что ни один из представителей любой из культур не пожелает добровольно признать, что его, такая родная, осененная произведениями великих, культура, культура его родителей и детей, приходит в упадок. Что произведения культуры созданы, и мы являемся уже не представителями общества, создающего культуру, а представителями потребляющими оную. Обществом, которое не в состоянии создать ничего из того, что человечество в целом, а мы сами в частности, захотели бы оставить для потомков. И оставить не в назидание, а в пример.
Не могут перевестись у нас люди, жаждущие творить, и люди, жаждущие питаться этими творениями. Не может быть, чтобы читать у нас стали только детективы и любовные романчики, а слушать только попсу. Не из этого создается здание культуры.
"Всему на свете цена – дерьмо. Всем этим вашим пахарям, всем этим токарям, всем вашим блюмингам, крекингам, ветвистым пшеницам, лазерам и мазерам. Все это – дерьмо, удобрения. Все это проходит. Либо просто проходит без следа и навсегда. Либо проходит потому, что превращается. Все это кажется важным только потому, что большинство считает это важным. А большинство считает это важным потому, что стремится набить брюхо и усладить свою плоть ценой наименьших усилий. Но если подумать, кому какое дело до большинства? История большинства имеет начало и конец. Вначале большинство жрет то, что ему дают. А в конце оно всю свою жизнь занимается проблемой выбора, чтобы такое выбрать еще пожрать этакое? Еще не жратое? История большинства имеет конец, а вот история меньшинства закончится только вместе со Вселенной".
Понимаю, что ни один из представителей любой из культур не пожелает добровольно признать, что его, такая родная, осененная произведениями великих, культура, культура его родителей и детей, приходит в упадок. Что произведения культуры созданы, и мы являемся уже не представителями общества, создающего культуру, а представителями потребляющими оную. Обществом, которое не в состоянии создать ничего из того, что человечество в целом, а мы сами в частности, захотели бы оставить для потомков. И оставить не в назидание, а в пример.
Не могут перевестись у нас люди, жаждущие творить, и люди, жаждущие питаться этими творениями. Не может быть, чтобы читать у нас стали только детективы и любовные романчики, а слушать только попсу. Не из этого создается здание культуры.
"Всему на свете цена – дерьмо. Всем этим вашим пахарям, всем этим токарям, всем вашим блюмингам, крекингам, ветвистым пшеницам, лазерам и мазерам. Все это – дерьмо, удобрения. Все это проходит. Либо просто проходит без следа и навсегда. Либо проходит потому, что превращается. Все это кажется важным только потому, что большинство считает это важным. А большинство считает это важным потому, что стремится набить брюхо и усладить свою плоть ценой наименьших усилий. Но если подумать, кому какое дело до большинства? История большинства имеет начало и конец. Вначале большинство жрет то, что ему дают. А в конце оно всю свою жизнь занимается проблемой выбора, чтобы такое выбрать еще пожрать этакое? Еще не жратое? История большинства имеет конец, а вот история меньшинства закончится только вместе со Вселенной".