Религия всегда играла одну из ведущих ролей в жизни любого общества. В ней человек проецирует свои страхи, желания, посредством религии описывает все непонятное ему в этом мире. Люди, верующие в божественное происхождение мироздания, всегда категоричны в вопросах свей веры.
У Квинта Тертуллиана нашел интересное обоснование, которое приемлемо и сегодня, в отношении бездоказательности религиозной веры.
«После Христа не нужна никакая любознательность, после Евангелия не нужно никакого исследования... Сын божий был распят; не стыдимся этого, хотя это и постыдно; сын божий умер, - вполне верим этому, потому что это нелепо... И погребенный воскрес; это верно, потому что это невозможно.» (Цит по [1, с. 39]).
Он подчеркивает, что сила истинной веры обратно пропорциональна разумным доводам человеческого рассудка. Истинный верующий не думает, насколько соответствует действительности то, во что он верит. (Хотя для меня это не однозначно. Ведь, насколько я знаю, он находился под влиянием стоических учений, которые были в целом материалистическими, склонялся к мысли о телесности души.)
Примерно в том же духе высказывались и Августин Блаженный, и Владимир Соловьев.
Если верующий проецирует в религии свое видение мира, а особенно непонятное ему, то атеист проецирует самого себя. Вообще, человеку свойственен бунт против власти. А если это еще и некая незримая власть, то, не говоря даже об атеистах – непримиримых в своем неприятии, бунтарские наклонности выльются во всевозможные расколы даже внутри самого учения. Даже самая молодая и непримиримая, а потому и самая ревнивая религия ислама не избежала раскола на суннитов и шиитов.
Но бунт этот – бунт ребенка против родителей своих. Родители часто не могут объяснить, почему они делают то-то и то-то, а дети и понять часто не в состоянии. А императивные положения человек принимает только в качестве закона светского, а религия, перестав быть определяющим началом в обществе, все более подвергается нападкам и осмеянию. Человек должен подрасти, чтобы понять суть тех или иных положений.
Не могу себя отнести к верующим в какую-либо из существующих религий, но история религий вызывает мой живейший интерес. И вот основной аспект такого интереса.
Простой человек, вне самого желания этого человека, нуждается в руководстве людей (если угодно, родителей), понимающих, что требуется этим людям. Руководители не должны следовать желаниям народа, они должны понимать цели, к которым ведут свой народ и не останавливаться ни перед чем в достижении такой цели. В таком разрезе вполне объяснимо будут выглядеть многие события, описанные в канонах различных религий. Моисей убивал своих соотечественников, которые поклонились золотому тельцу и ложным богам, Иисус бил по головам и выгонял из храма торговцев, непримиримость ислама вызывает только восхищение тем, что последователи его верны и готовы жизнь отдать за веру свою. (Хотя, мне кажется, непримиримые часто забывают фразу Мухамада: «Мне одинаково дороги и кровь праведника и чернила ученого»). Родители должны быть жестоки со своими детьми, если дети не внимают голосу разума. Родители могут пустить под нож часть населения, наслать потоп, уничтожить Содом и Гоморру (вместе и с невинными людьми), чтобы человечество достигло той цели, для которой было создано (или появилось – это уж как угодно). Не может же быть, что человек только для того появился на земле, чтобы жрать и совокупляться, чтобы грести под себя. Не желаю верить в это.
Но и рабом я быть не хочу. Да и кто, кроме попов, утверждает, что я раб? Только не сам Бог. Теперь я знаю, почему Он не вмешивается в те ужасы, которые творятся на земле, почему Он, всемогущий и всезнающий, который может с легкостью предотвратить все неприятности рода людского и сделать его истинно подобным себе. Нам предоставлена свобода воли. Свобода выжить или исчезнуть, свобода жить скотом или идти в гору. Мы не рабы Создателя, мы его соратники. Мы, созданные по образу и подобию его, должны и стремиться к этому. Может быть, Он создал нас себе в помощь, для того чтобы мы могли ему помочь в работе его. Мы – его подобие. Это значит, что и сами мы боги. Но только в том случае, если захотим ими стать, если у нас достанет сил не скатиться к скотскому существованию, если мы не станем американцами.